No. 3
Няня, нянюшка!
что случилось, няня душенька!
Я играл там на песочке,
за беседкой, где берёзки,
Строил домик из лучиночек кленовых,
Тех, что мне мама, сама мама нащепала.
Домик уж совсем построил,
Домик с крышкой, настоящий домик, вдруг!
Но самой крышке жук сидит,
Огромный, чёрный, толстуй такой,
усами шевелит страшно так,
И прямо на меня всё смотрит!
Испугался я! А жук гудит, злится,
Крылья растопырил, схватить меня хочет! . . .
И налетел, в височек меня ударил!
Я притаился, нянюшка,
присел, боюсь пошевельнуться!
Только глазок один чуть-чуть открыл,
И что-же, послушай, нянюшка:
Жук лежит, сложивши лапки,
кверху носиком, на спинке,
И уж не злится, и усами не шевелит,
И не гудит уж, только крылышки дрожат.
Что-ж, он умер, иль притворился?
Что-ж это, что-же, скажи мне, няня,
С жуком-то сталось? Меня ударил, а сам свалился!
Что-ж это с ним сталось, с жуком-то! |
Nr. 3
Njanja, njanjake!
tead mis juhtus, kullake!
Mängisin ma liivaaugus
aia servas kase varjus,
tegin maja pilpakestest ilusatest,
neist mida ema, ema ise meile andis.
Maja juba üsna valmis
katusega nagu päris maja sääl!
Näen istub korstnal põrnikas,
kel suured vurrud, nii tähtsana
ja liigutab vurre hirmsana
ja vaatab aina mind na kurjalt!
Ah, kuis kartsin ma, kuid tema siis tige,
avas oma tiivad, mind haavata tahtis.
Siis lendas ta ja minule andis hoobi!
Tardusin hirmust njanjake väga,
end liigutada kartsin.
Avasin ühe siis silmadest ma
ja nägin, sa kuula, njanjake:
Lamas liival jalad risti
selja pääl ja nina püsti
see kole põrnikas, ei tal vurrud enam liigu,
ta aina vaevu omi tiibu väristab.
On ta surnud või ainult haige?
Kuis äkki juhtus, sa ütle njanja,
mis juhtus põrnikal? Ta mind ju tõukas, kuid ise kukkus,
mis siis äkki juhtus sel põrnikal? |
Käsitsi kirjutatud tõlge noodiridade kohalt. |